Грани любви и алмаз. Проза - Наталья Патрацкая

Здоровый мужик. В морге чуток подумали, что написать, чтобы не испортить биографию. Написали умное название про тромб. А надо сказать, полгода назад гадалка матери нагадала, что с ее Федором что-то произойдет, чтобы она ко всему готова была.

Пришлый мужик, похоже, не совсем простым мужиком был. Отомстили за него. Мать Федора поговорила с милиционером. Мусин и решил, что пришлый был авторитетом в своем городе, жена его шибко боялась, поэтому везти в свой город отказывалась. Мусин обхватил свою голову.

Мать Федора ему поведала:

– Значит, водка была отравлена, бутылку с водкой дома не обнаружили. О бутылке мне сказала соседка, которая видела Федора с бутылкой водки. Федор водку не покупал. В морге не пишут, что был пьян. Бутылку он вскрыл при мне, я ему ужин подала и ушла.

Мусина стали донимать вопросы. Что было в отсутствии матери Федора? Кто ее задержал дорогой? Кто пришел к ним в ее отсутствие? Почему Федор лежал перед входной дверью ничком? Можно не поднимать всех вопросов, если смотреть поверхностно: все чисто и гладко, виновных нет, и человека нет.

Он вздохнул и пошел в пятиэтажный дом на пятый этаж, к знакомым. Кто бы знал, как высок пятый этаж относительно маленьких домиков! С пятого этажа, как с телевышки, видно всю округу, весь городок как на ладошке! Если еще и окна на две стороны дома выходят, то вы все знаете, все видите.

Присосались люди к нефтепроводу – вам видно, подрались на берегу реки – и вы в курсе события. Вытащил человек компьютер из бухгалтерии – и вы видели странного человека. И вы молчите.

А что говорить! Житья не дадут, коль кто узнает о квартире наблюдательной. «Моя хата с краю, я много вижу, ничего не знаю», – этот принцип никто не отменял. Но Мусин это качество пятых этажей знал и при необходимости исподволь уточнял необходимые данные.

– Харитонович, это я, Мусин, открой дверь, поговорить надо.

– Мусин, куда ты идешь? Дай людям отдохнуть!

– Харитонович, Христом Богом молю, дверь открой! – закричал Мусин.

– А, черт с тобою, заходи! – проворчал Харитонович, открывая дверь.

Два друга-недруга сели в два старых ободранных кресла. Аполлон остался стоять у входной двери.

– Что надо, сказывай, – сказал Харитонович.

Мусин кратко описал ситуацию с Федором.

– Знаешь, что я тебе скажу, Мусин? Видел я чужака у дома Федора. Сам знаешь, я на пенсии. Ноги плохо ходят, вот смотрю в окно от скуки. Почему его заметил? Чужак шел в дом с пустыми руками, а вышел с бутылкой водки и болтал ею, похоже, она была полупуста. А до него в дом зашел Федор с такой же бутылкой. А на бутылки у меня взгляд вострый.

– Вот спасибо! А человека совсем не признал?

– Нет. Не наш, похож издали на пришлого.

Вот и наблюдательный пункт!

– Харитонович, водки тебе не дам, а сигареты возьми, ты такие любишь.

Мусин пришел домой, механически проглотил еду и сел в свое любимое кресло. Он был в таком отрешенном состоянии, что к нему никто не подходил. Он вдруг подумал о двух погибших из-за простого золотого кольца мужчинах.

Да еще и разорванные уши Агнессы были в таком состоянии, что страшно смотреть, и с каждым днем рубцы на ушах увеличивались. А действительно ли снимали сережки или была просто драка? Или нападение на Агнессу было с другой целью? Что произошло?

Интересно, что утонувший в реке чужих вещей раньше никогда не брал, и жена его говорит, что из дома он уехал с большими деньгами. О том, что его надо искать в поселке, и мысли у нее не было, ехал он с деньгами за новой машиной, работал в автосервисе.

Могли его ограбить и посадить в поезд до поселкового тупика. Есть один железнодорожный узел, где пересекались пути его с деньгами и другого пути, где он оказался без денег. Она сказала, что письма писала во многие города по пути следования поезда мужа.

Писала на всякий случай потому, что было еще одно совпадение: в том поезде, где ехал муж: убили мужчину, на него очень похожего. В поселок она написала совершенно случайно, кто-то ее на это письмо натолкнул. Мусин подумал про все это и сильно устал от такой нахлынувшей на него информации, и решил, что все, надо отдохнуть.

Нет, спать пора. Ночи достаточно длинные.

Утром Мусин пошел в медпункт. Он сказал, что на тему последних краж и убийств думает постоянно, но выводов еще не делал. Его поразила красота жены утонувшего мужчины. Как такая красавица еще к ним приехала, не побоялась дороги? Странно. Все странно. Мусин решил еще раз поговорить с внучкой Харитоновича, из-за нее все произошло: мужчины погибли из-за ее кольца. Девушка пришла в отделение.

– Милая, ты можешь припомнить еще раз тот страшный вечер? – спросил Мусин.

– Если бы я знала, что произошло! Темно было, шла одна, я всех здесь знаю, меня знают, да идти было недалеко. Ко мне подошли двое мужчин. Тот, который потонул, ко мне не подходил. Подошел мужик задиристый, с короткой стрижкой под кепкой, на нем был надет ватник. И золото ему не нужно было. Первый опешил от резкости второго. Второй набросился на меня! Ему я нужна была, как будто он давно женщин не видел! А у меня же Федор, зачем мне кто-то еще?

– Выпей водички, спокойней говори. Тот, кто в кепке, рецидивист известный. Его зовут Федор. Он в розыске. Ему всегда рабы нужны. Пришлого его дружки ограбили, но не отпустили, решили, что специалист по ремонту машин может пригодиться.

– На меня этот мужчина в кепке напал. Он целоваться лез, я от него стала вырываться. Он разозлился, мстительный такой мужик. Двумя руками как рванул кольцо, а я еще ногу подвернула, боль адская. Полез после этого он еще раз ко мне, а я от него в слезах в сторону побежала. Он рванул пальто. Я упала. Он на меня упал и сорвал кольцо, потом встал, обозвал меня глупой бабой. Мол, лошадь необъезженная, потом отдал кольцо своему напарнику, а меня отпустил.

– Все понятно становится. Федор уехал с бриллиантовыми сережками и золотым кольцом Агнессы, а пришлый с твоим кольцом попался на глаза Федору, они вместе, похоже, уезжали. У каждого свой билет был в виде золота. А Федор Федора и успокоил, – предположил милиционер Мусин.

Он подумал, что такое решение проблемы все ставит на свои места. Надо написать той бабе, что ее муж невиновен, он жертва. Вот в таком Холодном городке, богатом на события, и провел Аполлон два года ссылки.

Уши у Агнессы заросли, но шишки на ушах остались. Поэтому ей было тоскливо. Переутомление и бездействие одинаково плохо на нее действовали. Она в полной мере ощущала отсутствие Аполлона. Она не знала, с кем он плетет интриги, но без него было ощутимо скучно. Голову сжимало сонливое безразличие, надо было выходить из эмоциональной пустоты.

За окном царила зима. Снег большими хлопьями кружил над землей. В век больших скоростей и информационных устройств лучше всего чувствовать скорость, скатываясь с горы на санях. А сотовые телефоны для быстрой связи легко умещаются в карманах спортивных штанов, к которым снег не прилипает.

Агнессу всегда притягивали съемки фильмов. Однажды она увидела объявление о наборе в институт телевидения и радиовещания. Аттестат у нее был хороший. Подготовке для поступления в институт никто не мешал. Она поступила на вечернее отделение института для получения второго высшего образования, а днем работала в фирме «Чувственные приборы». Ее муж Аполлон в это время длительно отсутствовал.

Денис Турин работал на телевидении. После скромной свадьбы с Татьяной он стал страстным и любвеобильным мужчиной, поэтому его любили женщины всей страны, а иногда и в личном контакте. Агнесса стала очередным увлечением известного мужчины.

Как-то он увидел великолепные ноги под короткой юбкой, которые все чаще стали встречаться на его пути по коридорам телецентра. Он не выдержал женской приманки и предложил подвезти на машине обладательницу великолепных ног. Она согласилась. Он так увлекся, что поехал с прекрасной дамой на забытый стадион.

Белый матовый снег окружал машину со всех сторон. Внутри машины было тепло. Можно представить, что они находятся в космосе: огней не видно. За рулем машины сидел Денис. Агнесса сидела рядом с ним. Они объехали город и заехали на заброшенный лесной стадион. Проехали по кругу и остановились на противоположной стороне от входа. Парочке хотелось поговорить о своих проблемах.

В разговор ненавязчиво стали проникать руки. Руки касались рук, шеи, забирались под джемперы туда, где теплее, где уютнее. Ноги не отставали, и как бы между прочим одни ноги находили другие ноги.

Губы оказались в этой игре третьими и, естественно, встретились друг с другом. Один язык проник в соседний рот, второй язык пришел в рот к первому, они обменялись языковой лаской. Два рта, испытав радость общения, закрылись. И губы работают как аккумулятор энергии.